«Послушай женщину и сделай всё наоборот»
Сказки «Тысяча и одна ночь»
Женщина в море – к беде. Это пошло с тех времён, когда корабли были небольшие и управлялись малочисленными экипажами, и от каждого, именно от каждого члена экипажа, зависела живучесть корабля, и значит жизнь всего экипажа. Женщина, которая появлялась на борту, отвлекала внимание капитана и матросов от выполнения своих непосредственных обязанностей, могла вызвать ссоры на почве соперничества и ревности. Всё это могло привести к непоправимым последствиям – к гибели корабля и экипажа. Так нам рассказывают об этом «диком» поверье в «википедиях».
Юркина старшая сноха Инна сама в молодости была капитаном яхты, причём капитаном женского экипажа, а потому, видимо, не верила ни в какие приметы и поверья. А меж тем, Юрка был уверен, что женщина в море, равно как и на полевых работах – это не к добру. Юрка – не мужской шовинист, но глубоко убеждён, что мужчины и женщины, существа суть разные, а потому у каждого свои функции. Плавать по морям, воевать, шататься по тайге – это всё прерогатива мужиков. Мужики проще переживают стрессы, грязь, отсутствие горячей воды и нормальной пищи (не все!). Женщин нужно холить и лелеять, опекать и нежно любить. Нечего делать женщине на полевых работах. Не-че-го.
Так он брату и сказал, когда тот подошёл к нему на ВЦ посоветоваться:
– Юр, я хочу в поле взять Инну.
– А чего это вдруг? – Юрка отвлёкся от монитора.
– Ягоду хочет пособирать. Сентябрь же… Для клюквы самое то.
– А сам не сможешь?.. Пособирать?
В полях не всегда пашут как проклятые, в полях всегда есть свободное время, чтобы пособирать ягоду, половить рыбу. И аэрокосмогеологи никогда себе в этом не отказывали.
– Да я ей тоже говорил… – Славка подошёл и, как-то нерешительно присел рядом с Юркой, только, что за руку не взял. – Но она заладила! Отпуск хочет взять на неделю и лететь с нами.
– Я – против, – отодвинулся Юрка. – Нечего ей там делать.
Через четыре года работы в партии Юрка уже мог себе позволить не согласиться с братом. К этому времени он уже считался опытным полевиком и ценным сотрудником, обеспечивающим цифровую обработку данных подповерхностной радиолокации. Да и брат стал воспринимать Юрку всерьёз.
– А Влад и Эдик вроде бы не возражают, – попытался Славка привести дополнительные аргументы.
На полевые работы планировалась бригада в составе четырёх человек, кроме братьев Серовых должны были ехать: Влад Зинчук и Эдуард Казаев – гляциолог (мерзлотник), очень своеобразный в общении человек, про него никогда не знаешь, что он выкинет в следующий момент.
– Слав, – Юрка видел, как брату трудно решить этот вопрос, – ты же главный, вот сам как решишь, так и будет. Моё мнение ты знаешь.
Тот вздохнул… почесал бороду… и изрек:
– Тогда она едет!
Юрка этому решению не удивился, ибо предвидел его. Инна Олеговна – женщина упрямая и, если она что решила, то уже от этой идеи не откажется. И Юрка уже этому ничего противопоставить не мог:
– Едет, значит едет, – Юрка вставал, хлопнул по плечу брата и пошёл собирать аппарату.
Утром в понедельник бригада из четырёх человек плюс Инна, вылетели на север Западно-Ноябрьского месторождения, где проводились изыскательские работы под автодорогу Северо-Западное – Суторминское месторождение. Изыскиваемая трасса должна была значительно сократить перегруженный трафик через Холмы и её старались ввести ускоренными темпами. Поэтому для изыскания, к традиционным бригадам из «СеверГИПРОнефть», присовокупили ещё и аэрокосмогеологов с радиолокацией. Работы велись уже с апреля месяца, космогеологи отпрофилировали к сентябрю порядка семи километров, причём шесть из них были отлоцированы под Юркиным непосредственным руководством, обработаны и сданы – Славка был в отпуске.
Сама трасса была расположена не очень далеко от внутрипромысловых дорог, и в принципе к ней можно было добраться на вездеходе, но партейный вездеход – и вездеход у них был, ГАЗ–71 – застрял где-то на Сугмуте, а на партийном уазике и даже «шишиге» далеко не уедешь, потому забрасывали бригаду вертолётом.
Перелёт был недолгий, уже через сорок минут Ми-8 стал заходить над болотом возле поймы реки Иту-Яхи, борттехник пригласил Славку в кабину, чтобы тот наметил точку посадки. Ещё через пять минут борт завис над мерзлотным бугром, зацепившись двумя колёсами. Космогеологи, в традиционном слаженно-ускоренном режиме: двое внизу, двое на борту (Инна в выгрузке не участвовала) выгрузили полтонны груза (две армейские палатки, печка, 10 квадратных метров доски, спальники, два ЗИЛовских аккумулятора, комплект радиолокационной аппаратуры, мотобур со шнеками, ящики с едой, канистру с бензином, мотопилу, топоры, пилы, одежду и брезентовый полог), накрыли всё пологом, легли на него, а вертолёт, прибавив оборотов, оторвался от земли и ушёл в сторону, набирая высоту.
– Прибыли, – Славка достал сигарету, и закурил.
– Где будем палатку ставить? – через некоторое время поинтересовался Эдик.
– Думаю, вон на той террасе, – Славка ткнул в сторону от реки.
Терраса у Иту-Яхи в этом течении была хороша, метров десять превышения, с высоченными соснами и кедрами. От мерзлотного бугра, на котором сидели аэрокосмогеологи, до той террасы было ещё метров двадцать болота.
– Ну, там так там… – и Юрка начал переобуваться в болотные сапоги.
За час они перетаскали все вещи на возвышенность, ещё через час установили палатку с печкой, напилили дров, затопили печку и, обустроив место для спанья, взялись за приготовление обеда. Пора было уже и перекусить.
Еда в полевых условиях весьма нехитрая, макароны с тушёнкой, рис с тушёнкой, картошка с тушёнкой, по утрам рисовая молочная каша, хлеб и сладкий чай. Для того, чтобы всё было не так пресно, брался чеснок, лук, перец. Чтобы перекусить на ходу – сало. Макароны с тушёнкой они и приготовили.
– Однако… за неделю мы от тушёнки-то обалдеем, – Влад дул на ложку, чтобы макароны остыли.
– Обалдеем, – согласился Славка. – Надо сетку ставить на Иту–Яхе.
– Плохо, что в реку ставить, – Эдуард задумчиво жевал макароны, - в старицу бы…
– Нет рядом старицы. Будем ставить в реку. Но согласен – плохо, – снова согласился Славка. – Давайте, так… сегодня всё поставим, всё до конца обустроим, а завтра начнём работать. Вы как?
Все молча кивнули и продолжили есть. Инна Олеговна делала вид, что ее все это не касается. Юрка это видел и злился.
К вечеру сетка стояла, но пока ставили, стало понятно, что рыбы, наверное, не будет, течение было очень сильное, сетку постоянно перекручивало, оставалось уповать на то, что какая-нибудь дурная рыбина всё-таки в неё залетит.
К этому вдруг обнаружилось, что нет второго ящика с продуктами – забыли. Они быстро достали всю остальную еду и провели ревизию, получалось, что если не особо шиковать, то на неделю продуктов должно хватить, значит, голодная смерть не грозит. С собой ещё было ружьё, но патрон был только один. Как, у окруженцев.
Зато они впервые выехали с рацией и рассчитывали на то, что теперь будет связь с партией. В день прилёта сеанса оговорено не было, поэтому разворачивать радиостанцию особо не спешили, решив, что всё сделают завтра утром.
Утром они вышли на первый сеанс связи. И всё у них вошло в привычное расписание полевых работ.
Братья делали пятикилометровые плечи лоцирования, Влад с Эдуардом обуривали профиля и отбирали пробы грунта, Инна собирала ягоду и иногда готовила. Иногда, потому что приготовление на буржуйке имеет свою специфику, и поэтому в основном готовил Славка. Обычно в полях готовят по очереди, но поскольку Славка пообещал, что готовить будет Инна, все манкировали приготовлением пищи, и Славке ничего не оставалось, как взять эти обязанности на себя. Паразиты, что поделаешь…
В остальном всё было обыденно для конца сентября. Утром холодно до заморозков, днём немного отогревало. На четвёртый день их пребывания стал накрапывать занудный осенний дождик. Одежда стала постоянно сырой, настроение у всех испортилось, все ходили раздраженные, а тут даже выматериться нельзя… Ну как так можно?! Успокаивало одно, в субботу их должны были снять с болота.
Предварительно договорённость была, что вертолёт заберёт бригаду в субботу в полдень, это подтвердил и Колька Колганов, когда был очередной вечерний сеанс связи с партией.
За ночь с пятницы на субботу мелкий занудный дождик перешёл в полноценный дождь. Утром сеанса связи не было.
В 12 вертолёт не прилетел. Не прилетел он и в 2. Не прилетел и в 4. Самое гадкое было в том, что все вещи, кроме палатки и печки, они перетаскали на болото, готовясь к эвакуации. В 5 часов они еще раз вышли на связь, и Богдан Полищук сообщил, что вертолёта не будет аж до понедельника.
Оно так-то, конечно, не страшно. Им не в первый раз было переживать такие задержки. И даже по такой гадкой погоде. Вещи они по-быстрому затащили обратно. Можно было забраться в спальники и спать, дожидаясь понедельника. Хуже было то, что заканчивалась еда. Ещё хуже было то, что Инне Олеговне нужно было быть в понедельник на работе. Это было самое плохое, хотя это никого никак напрямую не касалось. За субботний вечер парни узнали всё об организации работ в аэрокосмогеологии, о своем руководстве, много нового узнали и о Славке. Нет ничего хуже, чем разгневанная женщина. Юрка, было, попытался сказать, что он предупреждал о возможности задержки. Но Славка его вывел с линии огня.
В конце концов, все злые друг на друга легли спать.
Наутро Юрка застал брата изучающим аэрофотоснимки:
– Далеко собрался? – сквозь зёв поинтересовался младший из спальника.
– Думаю, как выбираться пешком, – Слава отложил в сторону один снимок и взял другой.
– Хорошая мысль, учитывая, что кругом озёра.
– Я тут нашёл проход, смотри, – Славка ткнул в снимок пальцем, – думаю, тут мы пройдём.
– «Мы» – это кто?
– Мы – это я и Инна.
– Ну, ты даёшь! – Юрка выбрался из спальника и начал одеваться, – У неё же даже болотников нет.
– Есть, – Славка посмотрел из под очков на Юрку, – я свои запасные прихватил.
– Ага… ящик со жратвой мы, значит, забыли… а болотники для Инны Олеговны взяли… – натянул Юрка сапоги и поднялся.
В палатку вошла Инна:
– А дождь всё идёт и идёт, – она откинула капюшон. – Слава, ты решил, как мы пойдём?
– Да! Вот через этот перешеек, – и Славка показал ей снимок.
– Давайте, что ли, завтракать, а то скоро сеанс связи. Э! Алё! – Юрка похлопал по спальникам Влада и Эдика. – Поднимайтесь, завтракать будем, однако…
Новость о том, что Слава уходит с Инной никого не впечатлила. Эдуард, было, собрался вместе с ними, но Славка осадил его, и Эдик успокоился. После завтрака вышли на связь, но, видимо, в воскресенье в партии никого не было, поэтому, сделав десяток вызовов и послушав хрип эфира, они бросили эту затею и отключили аппаратуру. И Славка начал собирать с собой вещи.
Через час они с Инной ушли.
А ещё через полтора часа над посадочной площадкой в болоте стал заходить Ми–8.
– Этот откуда? – удивился Влад.
Вертолёт сел, из него выскочил Золевский и большими скачками побежал к ним.
– Чего стоим?!! – кричал он на бегу. – Давайте быстро собирайтесь, другого вертолёта до понедельника не будет!! С Салехарда завернул борт!
– Я никуда не полечу! – стараясь перекричать грохот двигателей, орал Юра.
– Почему?!!
– Потому что! Славка с Инной ушли полтора часа назад! И не известно, пройдут они через озёра или нет! Я буду их ждать! На всякий случай! Здесь!
– Я тоже! – присоединился Влад.
– А я полечу! – вдруг сорвался за своим рюкзаком Эдик, – У меня маленький ребёнок, нам в больницу надо.
Через пять минут Казаев и Золевский улетели.
– В какую больницу ему надо? – уточнил Юрка у Влада.
– В гейскую больницу ему надо. Для геев ..ля.
– Странный он у нас. Ну и что будем делать?
– Спать пошли. Что ещё делать-то во время дождя?
Слава с Инной не вернулись. Вечером состоялся сеанс связи, на который вышел сам Славка. Он сообщил, что они выбрались на промыслы, там поймали КРСников, они их отвезли до дороги в город, а оттуда на попутке они добрались в Северный. А ещё он сообщил, что и в понедельник вертолёта тоже не будет. Такие вот пироги…
На ужин Влад и Юрка решили сэкономить банку тушёнки и приготовили картошку с жёлтыми осенними маслятами, которых в пойме Иту–Яхи было коси косой.
За всю жизнь Юрка только трижды видел такое количество грибов. Первый раз в родной Самарской области в конце 80–х, они с Галей и её сестрой напали на заросли осенних луговых опят. Второй раз на Иту-Яхе. А третий в начале 2000–х, тогда грибы в Западной Сибири росли совсем повсюду, идёшь по Северному, по центральной улице, а на газонах подосиновики стаями!
Картошки они наготовили много. Было вкусно, но не сытно, учитывая, что ели без хлеба, потому как и его у них осталась последняя половина буханки. Влад попытался испечь хлеб в консервной банке, муку они всегда возили с собой, на случай если пожарить рыбу, но как-то не задалось, получались какие-то пресные оладьи.
Ко всем этим проблемам добавилась ещё одна. Блок сигарет, который у них лежал в качестве НЗ, в продуктовым ящике, отсырел, потому что при переносе вещей туда–сюда в субботу к «вертодрому» и обратно, ящик видимо уронили в болотную лужу. Осталось только две сухие пачки.
Поужинав в мрачном настроении, они забрались в спальники в надежде, что сон отодвинет от них мировые проблемы.
Наутро выпал первый снег. Время катилось к октябрю, а октябрь – это уже почти начало зимы.
Снег выпал, но зато перестал лить дождь. К 10-ти часам выглянуло солнышко и растопило снег. Парни позавтракали вчерашней вечерней картошкой, вышли на связь, где им ещё раз подтвердили, что сегодня вертолёта не будет.
Надо было чем-то себя занять, и Юрка с Владом придумали пойти сходить на «месторождение» глины, которое располагалось на профиле изыскиваемой автодороги, только в зоне предыдущих полевых работ. У партии к «месторождению» был особый интерес, они вроде бы как его «открыли», совершенно случайно, проводя контрольное бурение на пикетах и отбирая пробы. В одной из скважин они «влетели» в плотные глины, да такие, что потом насилу выкрутили мотобур и достали шнеки. На них с глубины трех метров лентами лежала жирная голубая глина. Они собрали её в пробные контейнеры, а Юрка ещё взял комок себе, просто так. Вечером он из него вылепил кружку и положил в костёр. А наутро они обнаружили образец первобытной гончарной продукции. Глина оказалась промышленной. Теперь Влад и Юрка хотели взять специальную пробу, которая, к слову говоря, должна была быть не менее десяти килограммов.
«Месторождение» располагалось в трёх километрах от базы. Нацепив на себя мотобур и шнеки к нему, они пошлёпали по болоту. Погода потихоньку разведривалась, солнышко прогрело болото до такой степени, что из торфа даже выбралась вялая мошка. К часу дня они были на точке и приступили к выбуриванию пробы. Вся процедура у них заняла не менее двух часов. После чего они загрузили все пробы в рюкзак. Перекусили хлебом и салом. Покурили и пошли обратно.
Оно-то и туда идти было не больно весело, сам мотобур весит почти двадцать килограммов, шнеки к нему и ремкомплект ещё килограммов пятнадцать, а теперь добавилось ещё десять килограммов проб. То есть на двоих выходило более сорока пяти килограммов. Они, конечно, постарались распределить поровну, но всё же больше получилось у Влада. Надо сказать, Влад – крепкий малый, он бывший хоккеист, и поэтому может на себе вынести и большее количество килограммов, беда в том, что он ростом не вышел, всего сто шестьдесят см. А это означает, что шаг от природы у него короткий. Когда идёшь налегке, то идти по болоту шаг в шаг не составляет труда, но если ты перегружен сверх меры, то самый лучший способ передвижения это, так называемый, «своим шагом». То есть шагом своей длины. У Юрки шаг был длиннее, чем у Влада, поэтому через полчаса движения он не выдержал и решил обогнать Влада, двигаясь со своей скоростью. За следующие полчаса младший Серов ушёл от Влада на значительное расстояние, поэтому, когда Юра входил в лес, он даже не видел Влада.
И тут он услышал вертолёт! Ми-8, лопатя винтами, приближался к базе, это Юрка вычислил сразу. В какой-то момент он даже скинул весь груз и побежал, но, выбежав из леса, увидел, как вертолёт слегка присел над базой, но тут же оторвался и ушёл на север. Посылку сбросили! Вот что это означало. Юрка по-быстрому вернулся за рюкзаком со шнеками и пробами, нацепил его на себя и бойким шагом пошёл к базе. Через четверть часа он был у палатки, а ещё через пять минут бережно принёс с болота холщевый мешок. В мешке было килограммов пять веса, что очень и очень обнадёживало. Юрка быстро развёл затухший костёр, сел на пенёк и принялся развязывать мешок. Кто-то потрудился на совесть, Юрка развязал его, только пустив в ход зубы. В мешке обнаружились: две буханки хлеба, пять банок тушёнки, две банки рисовой каши с мясом, лук, бутылка водки и… и самое главное - пять пачек «Примы»! Настоящее богатство!
Юрка сгонял на речку за водой, повесил котелок над костром кипятиться, развёл огонь в печке, поставил разогреваться остатки вчерашней картошки, включил радиоприёмник для бодрости, дождался, когда вода закипит, долил её в картошку, вывалил туда две банки тушёнки, всё перемешал, заварил чай, закурил и блаженно откинулся… и тут вдруг осознал, что Влада очень долго нет. По всем расчётам тот должен был уже прийти минут пятнадцать-двадцать назад. Но его не было. Мысли в голове мешались как шары в лотерейном барабане. Было там: и «страшно оставаться одному», и «что случилось с Владом?», и «как же так, водку прислали, а тут такой облом!» Юрка нацепил болотные сапоги и побежал обратно. Влада нигде не было видно. Юра остановился и прислушался. Вокруг была полная тишина, и только где-то вдалеке трещала кедровка, и настукивал одинокий дятел. «Влад!» – закричал Юрка. «Вла-а-а-ад!» Но никто не откликался.
И Юрка запаниковал. Он метался по профилю, пытаясь определить, проходил уже здесь Влад или нет. По мере отдаления от базы у него в голове рождались всякие разные варианты причины отсутствия Влада и все они очень не нравились Серову. И тут Юра увидел бредущего как зомби Влада. «Влад!» – заорал Юрка и бросился к нему. Влад остановился, посмотрел на Юру, скинул мотобур и повалился на бок. Юрка приподнял его и начал тормошить, пытаясь привести в чувства.
После нескольких попыток ему наконец-то удалось растормошить Влада.
– Ты убежал вперёд… а я иду в обычном своём темпе. Потом вижу вертушка… понял… посылку сбросили. Я шагу прибавил. Захожу в лес. И тут… – Влад прикурил сигарету, затянулся и выдохнул, – в общем, иду я по профилю, иду… а потом раз! а профиля нет. Я начинаю забирать правее и выхожу через десять минут на то место, откуда заходил в лес. Я сел, покурил, отдохнул и опять пошёл. Иду, иду, отслеживаю пикеты на профиле… а потом раз! и опять профиля нет. Я опять забираю вправо. И опять на исходную точку! Когда я в третий раз вышел к тому же месту и увидел свои бычки, я… я не поверишь, заплакал… Сижу, курю, плачу, руки трясутся, и тут слышу, ты кричишь. Юра! Мне было так страшно! А, главное, я же хорошо ориентируюсь, а тут не могу выйти и всё! – Влад нервно затягивался и хлюпал носом.
Юрка сидел рядом с ним на корточках и уговаривал его:
– Ну, всё. Всё. Сейчас придём, выпьем водки, пожрём… Всё будет нормально. Вставай, пошли. Я мотобур возьму.
Влад поднялся, выбросил окурок, высморкался и вдруг зло выругался:
– Сука, Казаев, гейская сука!
Минут за десять парни дошли до базы. Владу по дороге стало совсем плохо, его знобило и шатало из стороны в сторону. Когда они пришли, он отказался есть. Юрка насильно засунул в него две таблетки аспирина, полстакана водки и уложил в спальник, накрыв его всем, что было в палатке. Через какое-то время тот заснул и засопел.
Юрка налил себе полстакана, выпил и плотно поел. Посмотрел на часы, было время вечернего сеанса. Он включил аппаратуру и вызвал партию. Партия откликнулась голосом Славки, брат поинтересовался, приняли ли они посылку, и сообщил безрадостную новость: вертолёта и во вторник не будет, не будет его и в среду. Вообще непонятно, когда он будет. Братья обсудили возможность вывода группы по болоту, но оставался вопрос, что делать со всем барахлом. Полтонны на себе им не вытащить. В заключение разговора Славка неожиданно выдал в эфир:
– Извини брат. Ты был прав, не надо было брать с собой Инну.
«Да уж, – подумал Юрка, – весёленькое у нас поле вышло! Хотя она, конечно, совсем не причём».
– Привет Эдику передавай. Давай, до связи, – и отключил аппаратуру.
Потом он сидел, курил и прикидывал, как же так Влада кружило. Выходило, что тот без очков (а Влад очкарик) пропускал в кустах поворотный пикет, после которого трасса забирала влево, а он проходил прямо и терял профиль. Прямо наваждение какое-то… Каждый из них за прошедшую неделю чуть не по десятку раз проходили этот поворот, и никогда никто не плутал. Как-то всё неловко получилось.
Часов в девять вечера проснулся Влад. Он выбрался из спальника сырой от пота, но уже не такой издёрганный, каким был, когда пришёл.
– Выпить-то осталось? – хриплым голосом поинтересовался он.
– Да, вон ещё больше полбутылки, – Юрка сидел на полене и выстругивал из щепки какую-то фигню.
– Это хорошо. Ты ел?
– Угу.
– Выпьешь со мной?
– Выпью. Чего же не выпить?
Влад налил в кружки, они чокнулись и выпили. Влад накинулся на картошку с тушёнкой, а Юрка закусил куском хлеба с салом.
– Нищефо я не понимаю, – начал с набитым ртом Влад, но махнул рукой и продолжил есть.
– Ничего я не понимаю! – повторил он, когда прожевал и долил остатки бутылки в кружки.
– И не понимай, – чокнулся Юрка и закинул в горло.
Потом они сидели возле палатки и курили. А над ними в ночном небе, волнами, по нескольку стай за раз, летели и перекликались гуси.
– Завтра утром опять будет снег, – уверенно сказал Юрка.
– А послезавтра наступит зима, – подхватил Влад.
– Ага, болота замёрзнут и нас вывезут на уазике.
– Хрен там, Гришка сюда не доедет.
– Ладно, – Юрка затянулся ещё разок, сплюнул, загасил окурок и кинул его в потухающий костёр, – пошли-ка спать.
На следующее утро Юрка проснулся от далёкого крика: «Влад! Юрка!», - выкрикивал кто-то.
«Это я ещё не проснулся и мне снится… – подумал Юрка, – наорался вчера…»
«Вла-а-ад! Зинчук! Серов!» – На этот раз крик был уже значительно ближе. Юрка выбрался из спальника, наспех оделся и выполз из палатки.
«Вла-а-а-ад!» – совсем рядом послышался крик Гришки Бевзенко.
«Ого-го!!» – отозвался Юрка.
На поляну вышел Гришка.
– Здорова, – он протянул левую руку, в правой у него было ружьё.
– А ты, значит, сюда случайно на охоту забрел, мужик, ага?
– Ага, гусь же пошёл, небось, слышали.
– Слышали-слышали, – отозвался, выползший из палатки, Стас. – А ты что, один?
– Зачем? С Палычем. Он весь извёлся с вчера. Достал меня, чуть не ночью заставил ехать.
Тем временем на поляну выбрался Славка.
– Ну, как вы тут? – Славка подошёл и обнял Юрку.
– Да нормально. Водки вчера выпили. Картошки с тушёнкой нажрались… и дрыхнем, как лыхи!
– Это вы молодцы, мужики, – Славка заулыбался, а потом, наклонившись к брату, потихоньку добавил, – мне такая хрень предыдущей ночью снилась, я уже собирался пешком сюда бежать.
– Да, всё нормально, Слав… Мы за глиной сходили…
– Делать вам было нечего, – закуривая и садясь возле костровища, заметил Гришка.
– А чего делать-то? – Влад подкурил от Гришкиной сигареты. – У нас дров столько нет, чтобы сидеть всё время возле палатки… Теперь-то что делать будем, а?
– Эвакуироваться будем…
– А вещи?
– Заберём аппаратуру, а остальное сложим на болоте, при случае вертолётом заберём.
– Сп...т же… – засомневался Влад.
– А тогда сиди тут и охраняй! – Гришка щелкул бычком в костер.
За пару часов они позавтракали и провели консервацию базы.
А ещё через четыре часа, пройдя через перешеек двух озёр, на одном отдыхала стая лебедей, они с аппаратурой и пробами вышли к промысловой дороге, на которой стоял их родной уазик.
В партию они приехали уже затемно. Эдик накрыл стол и «вилял хвостом» как виноватый пёс. Парни выпили, закусили и пошли собираться домой.
– А клюкву-то ты с собой забрал? – вдруг хватился Юрка.
– Да пошла она… эта клюква! – злым шёпотом выругался Славка и добавил непечатное ругательство.
***
Влад слетал и забрал вещи только через три недели, уже по снегу. Причём летал он один, потому что удалось найти только Ми-2, и забрал он только самое ценное, спальники, палатку и мотобур. Остальное было брошено на болоте. Там закончили свою судьбу видавшие виды и прошедшие все поля ЗИЛовские аккумуляторы. Слишком они были тяжёлые…
Дорогу так и не докончили. Неизвестно, то ли она сразу никому была не нужна, и просто «отмывали» деньги, то ли передумали её строить, решив, что она обойдётся дороже, чем предполагалось. Но парни её исходили всю. От Вельхпеляк-Яхи до Камга-Яхи.
Глина оказалась действительно хороша, на этом месте потом был разработан карьер для Северного Кирпичного завода (была такая блажь в городе). Церковь в Северном построена именно из этого кирпича. Так что, можно сказать, в ней есть скромный вклад ребят из аэрокосмогеологии, десять килограммов проб, которые они тащили на себе через всё болото, наравне с аппаратурой и грунтовыми пробами с дороги.
